Тема игрушки никогда не отпускала Новосибирск. Игрушка оказалась мистически встроена в историю города.

Нацпроект «Транссиб»

У последнего российского императора, а тогда ещё маленького Николушки было много игрушек: лошадки, каталки, оловянные солдатики. Но была одна, особая игрушка. Стоила она немало — 154 рубля. Железная дорога, привезённая из Германии, была похожа на настоящую, только вот заводилась специальным ключиком: вагончики трёх классов тащил трудяга паровоз. Паровозик притормаживал на переездах с семафорами, к которым из станционных будок выходили смотрители с флажками, и, наконец, до боли знакомый своими очертаниями мост, пролёт которого установлен на набережной Новосибирска. Железнодорожный мост через Обь — детище инженерной мысли профессора Николая Белелюбского — уже существовал в немецкой игрушечной железной дороге. То ли вспомнив о детских пристрастиях цесаревича, то ли по иным соображениям, Александр III своим указом от 17 марта 1891 года назначил его патроном Транссиба — национального проекта России. 

«“Игрушечные истории” города остались в его истории. Хотя история города — совсем не игрушки», — написал в своём очерке безвременно ушедший Алексей Кретинин, известный новосибирский журналист, автор книги «Новониколаевск — Новосибирск: одна судьба на двоих».

Сибирские корни мишки-Тедди

Начало игрушечной истории Новосибирска было положено в 1901 году, когда колыванский мещанин Михаил Мишим несколько месяцев прожил в Новониколаевске, ожидая эмиграции в Северо-Американские Соединенные Штаты. Обосновавшись в Нью-Йорке и став Морисом Митчомом, он женился на девушке с красивым именем Роуз. Именно он сыграл ведущую роль в истории игрушечного промысла. На следующий день после того, как президент Теодор Рузвельт отказался стрелять на охоте в медвежонка, все американские газеты пестрели едкими заметками и карикатурами на «слабость» президента.

Мишим (Морис) выставил в витрину рядом с карикатурой специально сшитого его женой Роуз плюшевого медвежонка, который, с согласия президента, был назван Тедди. Морис хорошо помнил ситцевых мишек, соломенной или ватной набивки, за 1—2 копейки продававшихся на новониколаевских ярмарках. А какая ещё игрушка могла бы быть так популярна в Сибири? Миша Морис основал компанию по производству игрушечных медведей, не запатентовав образец по вечной российской безалаберности. И уже через год в Германии как грибы множились игрушечные мастерские по производству медведей.

Не менее важной в формировании звания «Города игрушки» является и короткая, но яркая история Мастерской игрушек «Сибдеткомиссии», сохранённая для нас новосибирским искусствоведом Павлом Муратовым. В 1926 го­ду новосибирский художник Иванов и скульптор Надольский инициировали открытие мастерской игрушки при «Сибдеткомиссии», в качестве оборотных средств были вложены личные сбережения — 100 рублей. Значительную организационную работу по созданию мастерской выполнил энергичный деятель, член президиума «Сибдеткомиссии» Н. М. Прасолов, возглавивший мастерскую. Надольский и Иванов создавали модели игрушек, к росписи игрушек приобщилась Нина Надольская. В мастерской, располагавшейся в деревянном двухэтажном доме № 11 по улице Сибревкомовской, работали технологи игрушки — Бирбасов, Годолов и Панов. К тиражированию игрушки были привлечены дети-беспризорники. Подростки тянулись к труду, стояли в очередь, чтобы устроиться в мастерские, в которых к 1928 году работало уже 220 детей. Наиболее способные ребята смогли стать мастерами-игрушечниками. Получив первую премию на одной из московских выставок, наши игрушки были названы лучшими в СССР. Начав с пустого места, без оборотного капитала, к 1928 году мастерские довели месячную выработку до 60 тысяч рублей. К этому времени заказы в пять раз превысили возможности мастерской: продукция шла нарасхват.

Сами игрушки, фотографии которых сегодня хранятся в альбоме Н. А. Надольской, представляют нечто среднее между скульптурой, скульптурной жанровой композицией и игрушкой. Скульптурно вылепленные слоны, лошади, коровы, кривоногие таксы, желторотые цыплята; жанровые композиции: «Доение коровы», «Стойбище самоедов», «Будёновский отряд», «Шествие слонов», «Караван двугорбых верблюдов». Оригинальны куклы в этнографических костюмах всех народов мира, лица этих кукол отличает подводка нижнего века, что объясняется стилистикой кинематографа 20-х. Большую часть составили игрушки с элементами политической сатиры: рыжий поп, толстый буржуй, раввин над талмудом, мулла на молитвенном коврике.

А. В. Луначарский, посетивший мастерскую, в статье «Четыре города», опубликованную в журнале «Красная Нива», писал: «А вот чрезвычайно отрадный факт, показывающий какую-то особую инициативность и большую свежесть сибирской общественности. Новосибирская комиссия по борьбе с детской беспризорностью организовала мастерскую игрушек и дорожных вещей, в которой рабочий персонал состоит из беспризорных детей, вернее, из бывших беспризорных, — теперь они представляют собой прекрасных граждан, мастеров со значительным заработком, получивших приличное образование, которые уже никогда не вернутся в прежнее горькое состояние.

Дав им хорошего скульптора, хороших руководителей-мастеров, Новосибирск создал такое производство игрушек детскими руками, которому может позавидовать любой другой город, не только Союза, но и Запада.

Руководитель мастерской Н. М. Прасолов, вдохновлённый пафосом индустриализации, решил избавиться от диктата художников, которые казались ненужными. В тот самый день, 1 апреля 1929 года, когда очерк Луначарского был опубликован, Н. А. Надольская была уволена «по сокращению штатов», художники стали мастерской не нужны.

Тяготясь игрушкой, Н. М. Прасолов расширял производство нужных в быту вещей: бумажников, портсигаров, портфелей, военного снаряжения, чемоданов, а также открыл слесарное производство.

Фабрика игрушки

Ещё мастерские «Сибдеткомиссии» продолжали снабжать игрушкой юных новосибирцев, а в местной прессе разворачивалась дискуссия: какой новое общество видит игрушку, достойную советского детства. Были выступления против буржуазного наследия — «пучеглазых кукол» и «трухлявых мишек».

На волне этой дискуссии в Новосибирске в начале 30-х годов развернулось создание фабрики игрушки. Новосибирская фабрика игрушек «Пионер» была организована в 1934 году в Октябрьском районе на ул. Змеиногорской, 33 (ныне улица Якушева). Первоначально выпускались игрушки из папье-маше. Затем было освоено производство игрушек из древесно-бумажных масс. Несмотря на дискуссии, здесь продолжали шить и набивных мишек. В 1941 году из специалистов по пошиву «мишек» получились специалисты по шитью ватников, телогреек, ватных брюк и рукавиц. Вся продукция шла в действующую армию. «Игрушечники» Новосибирска согревали тех, кто отстоял столицу страны. С 1960-х годов фабрика, продолжая историю новониколаевского мишки, стала специализироваться на выпуске мягконабивных игрушек. В 60—70-е годы экскурсия на новосибирскую игрушечную фабрику была главным туристическим маршрутом новосибирской детворы.

Перестройка быстро разобралась со всеми нерентабельными производствами, список которых из-за засилия китайской игрушки возглавила фабрика «Пионер».

Музей игрушки

Проходившие в 2004 году выставки Некоммерческого фонда «Сибирский Вернисаж»: «Матрёшка — душа и гордость России» и «Русская игрушка» задержались на несколько лет в цоколе Художественного музея, дав жизнь Новосибирскому музею игрушки. Коллекция закупалась на личные деньги руководителя фонда. Музей возник в годы игрушечного безвременья, когда дети 11—12 лет, к которым в руки попадали экземпляры отечественной игрушки вскликивали в недоумении: «А что это такое?» Основой экспозиции первого интерактивного музея города стало собрание русской игрушки. Посетители музея не только смотрели на выставленные в витринах игрушки, но и могли в них играть. В свободном доступе находились авторские матрёшки, богородские кузнецы, курочки, бревенчатый сборный домик с городецкой росписью, стукалки, глиняные свистульки, спускающийся по досточке бычок, ставший символом музея. Речь экскурсовода прерывалась игрой, конец экскурсии знаменовала викторина, где отличившиеся ребятишки получали в награду рукотворные игрушки и сувениры. Сама экскурсия была представлением, которая вызывала у посетителей музея самые яркие эмоции. Экскурсовод через игрушку обращался к глубинной памяти детства, удивлял необычным объяснением очевидных вещей, заставлял задуматься. Второй час посещения музея отводился на изготовление игрушки собственными руками.

Музей игрушки просуществовал пять лет и оказал существенное влияние на развитие культуры города. Ему обязан своим рождением Международный фестиваль художественных ремёсел «Артания», ставший брендом города. Здесь отрабатывалась технологии фестивальных мастер-классов, конкурсов. В стенах музея игрушки был реализован уникальный проект «Новая жизнь третьего возраста» — художественно-ремесленное обучение пенсионеров, открывший новые технологи самозанятости и самореализации. Новосибирский музей игрушки изгнали из занимаемого им помещения — как всегда по закону, но уж точно не по справедливости. За время изгнания фонды музея пополнились народной игрушкой Армении, Боливии, Германии, Италии, Киргизии, Кубы, Марокко, Монголии, Таиланда, Турции, Узбекистана, Франции.

Музей скрупулёзно собирает факты новосибирской истории игрушки, а также планирует тиражировать опыт отдельных мастеров — наследников традиций игрушечного промысла районов области. Сотрудники фонда уже разработали типологию игрушечных ремёсел Новосибирской области. Мастер-классы, бесплатные для преподавателей студий и домов творчества, прошли в ноябре и декабре 2012 го­да при поддержке правительства области.

Новосибирский музей игрушки продолжает жить в деятельности его сотрудников, а также не оставляет надежды на изменение отношения власти к собственной культуре и воспитанию подрастающего поколения.

Анна НАВОЛОЦКАЯ,
кандидат архитектуры, председатель НФ «Сибирский Вернисаж».
Фото из архива Н. А. НАДОЛЬСКОЙ.